Блокада принесла ленинградцам и другие тяжелейшие испытания.
Зимой 1941-1942 годов город сковала лютая стужа. Не было топлива и электроэнергии. Истощенные голодом, обессилевшие и измученные непрерывными бомбежками и обстрелами, ленинградцы жили в неотапливаемых комнатах с заделанными картоном окнами, потому что стекла были выбиты взрывной волной. Тускло светили коптилки. Замерзли водопровод и канализация. За водой для питья приходилось ходить на набережную Невы, с трудом спускаться на лед, брать воду в быстро замерзающих прорубях, а потом под обстрелом доставлять ее домой.
Остановились трамваи, троллейбусы, автобусы. На работу ленинградцам приходилось ходить пешком по занесенным снегом и не расчищенным улицам. Основной «транспорт» жителей города – детские саночки. На них везли скарб из разрушенных домов, мебель для отопления, воду из проруби в бидончиках или кастрюльках, тяжело больных и умерших, завернутых в простыни (дерева на гробы не было).
Смерть входила во все дома. Изнуренные люди умирали прямо на улицах. Свыше 640 тысяч ленинградцев погибло от голода.
Враги надеялись, что тяжелые лишения пробудят в ленинградцах низменные, животные инстинкты, заглушат в них все человеческие чувства. Они думали, что голодающие, мерзнущие люди перессорятся между собой из-за куска хлеба, из-за полена дров, перестанут защищать город и, в конце концов, сдадут его. 30 января 1942 года Гитлер цинично заявил: «Ленинград мы не штурмуем сознательно. Ленинград выжрет самого себя».
Но фашисты просчитались. Плохо знали они советских людей. Те, кто пережил блокаду, до сих пор помнят глубокую человечность безмерно страдавших ленинградцев, их доверие и уважение друг к другу.
Вызовом врагу была работа 39 школ в осажденном городе. Даже в жутких условиях блокадной жизни, когда не хватало еды, дров, воды, теплой одежды, многие ленинградские дети учились. Писатель Александр Фадеев сказал: «И самый великий подвиг школьников Ленинграда в том, что они учились».
Опасен и тяжел был путь в школу и обратно домой. Ведь на улицах, как на передовой, часто рвались снаряды, и идти приходилось, преодолевая холод и снежные заносы.
В бомбоубежищах, подвалах зданий, где проводились занятия, стоял такой мороз, что замерзали чернила. Стоявшая в центре класса печурка-«буржуйка» не могла его обогреть, и ученики сидели в пальто с поднятыми воротниками, шапках и рукавицах. Руки коченели, мел то и дело выскальзывал из пальцев.
Ученики шатались от голода. У всех была общая болезнь – дистрофия. А к ней прибавилась и цинга. Кровоточили десны, качались зубы. Ученики умирали не только дома, на улице по дороге в школу, но, случалось, и прямо в классе.
РАЗГОВОР С СОСЕДКОЙ
(автор Ольга Берггольц)
Дарья Васильевна, соседка по квартире,
сядем, побеседуем вдвоём.
Знаешь, будем говорить о мире,
о желанном мире, о своём.
Вот мы прожили почти полгода,
полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа –
наши, Дарья Васильевна, с тобой.
О ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба –
он почти не весит на руке…
Для того, чтоб жить в кольце блокады,
ежедневно смертный слышать свист, -
сколько силы нам, соседка, надо,
сколько ненависти и любви…
Столько, что минутами в смятенье
Ты сама себя не узнаёшь:
- Вынесу ли? Хватит ли терпенья?
- Вынесешь. Дотерпишь. Доживёшь
Дарья Васильевна, - ещё немного,
день придёт – над нашей головой
пролетит последняя тревога
и последний прозвучит отбой.
И какой далёкой, давней-давней
нам с тобой покажётся война
в миг, когда толкнём рукою ставни,
сдернем шторы чёрные с окна.
Пусть жилище светится и дышит,
полнится покоем и весной…
Плачьте тише, смейтесь тише, тише,
будем наслаждаться тишиной.
Будем свежий хлеб ломать руками,
тёмно-золотистый и ржаной.
Медленными крупными глотками
будем пить румяное вино.
А тебе – да ведь тебе ж поставят
памятник на площади большой.
Нержавеющий, бессмертной сталью
Облик твой запечатлят простой.
Вот такой же: исхудавшей, смелой,
в наскоро повязанном платке,
вот такой, когда под артобстрелом
ты идёшь с кошёлкою в руке.
Дарья Васильевна, твоею силой
будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть – Россия.
Стой же и мужайся, как она!
5 декабря 1941 год.
б) Наличие и поиск продовольствия
На момент установки блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек гражданского населения, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того, в пригородных районах (в кольце блокады) осталось 343 тысячи человек. В сентябре, когда начались систематические бомбардировки, обстрелы и пожары, многие тысячи семей хотели бы выехать, но пути были отрезаны. Массовая эвакуация граждан началась только с января 1942 года по ледовой дороге.
Несомненно, что в эвакуации людей в начальный период войны была допущена медлительность. Большое количество детей, женщин, стариков и больных, оставшихся в осаждённом городе, создавало дополнительные трудности.
Место террора у социал-демократов
Первые покушения, сначала относительно спонтанные, как выстрелы Карповича и Лаговского, а затем систематический «центральный» террор, возобновленный Боевой организацией ПСР, вызвали мощную антитеррористическую кампанию на страницах «Искры» и «Зари». Кампания обусловливалась как принципиальными, теоретическими соображениями — марксист ...
Социально-экономическое положение Беларуси в составе Речи Посполитой и ее
разделы
Накануне Люблинской унии в Беларуси проживало 1800 тыс. жителей, которые по своему социально-экономическому положению делились на три сословия: шляхта, крестьяне и мещане. Шляхетское сословие делилось на группы по экономическому состоянию и политической роли в государстве. Наиболее крупными были двадцать девять магнатов, имевшие по 1000 ...
Отношения с Камбоджой
В мае 2002 года Король Камбоджи Нородом Сианук устроил в своем дворце государственный прием в честь прибывшего сюда председателя Постоянного комитета ВСНП Ли Пэна.
Горячо приветствовав приезд Ли Пэна, король заявил: Ваше прибытие вновь свидетельствует о поступательном развитии традиционной дружбы между КНР и Камбоджей. В ноябре прошлог ...
